по мотивам ролевой игры на Синельниковском полигоне 21-22 июня 2008

БАЛ У КНЯЗЯ ТЬМЫ

Трудовые будни инквизитора

Часть 1

«Мессир проводит Бал. Он желает вас видеть. Время - полночь на 22 июня. Место – город Los-Angeles, отель Хилтон. Вы немного не в форме, мессир велел передать вам это вино, выпейте его и к вам вернется молодость…»
Приглашение было адресовано не мне, и не спрашивайте, кто достал мне его копию. Уж очень интригующим было назначенное мероприятие в Хилтоне... И не только тем, что как и многие жители Города Ангелов, я отлично знал, после каких событий местный Хилтон был навсегда закрыт еще лет тридцать назад. Выступить под чужим именем, украсть или подделать приглашение? С кем-то другим прошло бы, но шутить с хозяином этого раута... Что ж, выбора не оставалось. Я набрал номер телефона, и не спрашивайте, кто мне его дал.
- Алло? – ответил вкрадчивый мужской голос.
- Здравствуйте, я хотел бы поговорить с Мастером.
- Думаю, это я.
- Насколько нам известно, вы проводите бал. Его хотела бы посетить Святая Инквизиция. Надеюсь, вы с пониманием отнесетесь к этой просьбе. – я старался говорит как можно более уверенно и убедительно. Трубка на секунду замолчала.
- Таких гостей у меня не было еще ни разу. Какие же цели вашего визита?
«Не стоит скрывать правду от того, кто все-равно ее узнает. Честного врага могут уважать, лжеца – никогда.» - учил нас монсеньор Рацингер задолго до перехода на руководящую работу.
- Среди ваших гостей будет довльно много интересующих нас людей... и не только. Также мы хотели бы проверить информацию о готовящемся конце света, несанкционированном Небесной канцелярией, и в случае необходимости его предотвратить. Ибо времена и сроки еще не настали.
- Но дело в том, что приять участие уже собирается Орден Леопольда. Насколько я знаю, он является дочерней организацией Инквизиции и преследует сходные цели.
- Что поделаешь, секретность нашей работы часто приводит к дублированию разными отделами друг друга. Бюрократия... – как можно непринужденнее вздохнул я, мысленно ругаясь в адрес незваных конкурентов.
- Могу я спросить, откуда вы узнали про бал?
- Из оперативных источников в кругах, приближенных к организаторам. – нахально заявил я.
- Хотел бы я знать, кто из высших демонов вам проболтался. Или кто-то из них, как обычно, нашептал вашей верхушке? – засмеялась трубка- И еще один вопрос: не боитесь?
- Нет. Мы служим Единому Творцу, и нас защищает Его сила.
- Что ж, тогда ждем вас. За всю историю не было у сил хаоса более верного союзника, чем Инквизиция.

--2--
... Странным, очень странным было и это место, и дорога, ведущая к нему. Я достаточно хорошо знаю Лос-Анжелес, чтобы утверждать: нет у нас таких разбитых неасфальтированных дорог, похожих больше на болото. Город обожает блеск, неон, золото... Всем своим видом он зазывает, влечет, манит, обещает... Завлекая все новых наивных в Город Падших Ангелов.
Протащившись по иннерции несколько ярдов, машина окончательно застряла в черной жиже, неизвестно откуда взявшейся посреди жаркого калифорнийского лета.
- Благие намерения. – сказал один из моих спутников, молодой человек в черном. – Именно ими вымощена дорога сюда...
В дверях отеля нас встретил молодой человек с вальяжно-кошачьими жестами.
- Я брат Гжегож, инквизитор апостольского престола в Лос-Анджелесской архидиецезии. Для меня забронирован номер.
- Ваш номер готов. Прошу вас... – ракланиваясь, промурлыкал он.

--3—

- Если я существую, значит, это входит в планы Творца. Власть, которая дана мне над этим миром -– тоже. Поэтому я не враг свету. Я воспринимаю себя как наместника Единого Творца на земле.
Концепция Мастера была явно еретической, но я не возражал. Я уже привык к рассуждениям ставших на темную сторону от том, что «тьма необходима свету». Каждому из шагавших за черту хотелось оправдать свой выбор чем-то красивым, и даже самим себе они боялись признаться в том, что выбрали зло... а потом было слишком поздно. Не возражал я и на столь же избитые обвинения о страшных злодеяниях Инквизиции, и попивая кофе невозмутимо выслушивал, как мы «тормозили прогресс и сжигали красивых девок, которые вам не давали». Во-первых, спорить на общие темы бесполезно и неинтересно. Во-вторых... а что поделаешь, было. Я слишком хорошо знаю мрачные архивы Канцелярии. Ну а в третьих... мне показалось, или старый демон действительно испытывал нужду поговорить?
- На эту ночь вы дарите свободу многим падшим душам. Свободу воли, действий... и выбора. Я прошу, чтобы те из них, кто примет от меня священную индульгенцию, были отпущены.
- Выпустить грешников из ада? Разве такое возможно?
- Разве не для этого Бог сходил на землю... и в преисподнюю?
Создание в черной мантии (чуть было по привычке не назвал его человеком) надолго заумалось.
- Я согласен. Те, кто захочет принять индульгенцию, будут переведены либо в чистилище, либо на менее тяжкие круги ада – в зависимости от тяжести их преступлений. До начала бала еще несколько часов – Мастер бросил беглый взгляд на часы, висящие на стене номера. – Желаю приятно провести время.

--4—
Однако побездельничать не удалось. Вскоре после госеприимного хозяина в дверь номера позвонила еще двое. Кембриджский профессор социологии Хобер Меллоу представлял некую мутноватую организацию по исследованию и развитию паранормальных способностей, кои исследования, по моему подозрению, лет пятьсот назад весьма обосновано именовали колдовством. Находившийся при нем шаман Алексей Ковалев эти подозрения только укреплял. Однако начало разговора было для меня довольно неожиданным.
- Вы ведь служите делу света, святой отец?
А продолжение пахло авантюрой, головной болью и неприятностями.
- Этот бал созван не просто так. Князь тьмы готовит удар по силам света. Но у нас есть для него сюрприз. Мы хотим спросить, можем ли рассчитывать на вашу помощь?
Меня что, втягивают в заговор?..
- Старик вконец выжил из ума от неограниченной власти. Он становится все более опасным. Это кольцо Соломона – то самое, при помощи которого царь запечатал в кувшины 100000 джиннов. Так же у нас есть еще несколько мощных артефактов. Конечно, убить бессмертного дьявола невозможно, поэтому мы предлагаем запечатать Воланда в лампу.
Таки да. Причем заговор этот отдавал мальчишеством, манией величия и плохими манерами... Враг врагом, но сегодня мы все находимся в гостях у Воланда. Хотя, если мои визитеры правы и бал является ловушкой...
- Ведь вы, как служитель света, поддержите нас?
- Господа, а хватит ли сил? Как никак бороться с Князем Тьмы?.. – попытался я остудить горячие головы.
- Сообща мы это сможем! Даже некоторые высшие демоны недовольны автократией Воланда и готовы нас поддержать!
Похоже, делать было нечего. Если движение не можешь остановить, к нему надо присоединяться.

--5--
Бегемот, с наступлением ночи окончательно принявший свой кошачий вид, оглашал имена гостей, по одному входивших под сень черно-красных потьер.
... - Карен Робски, журналист!
... - Кайя, хозяйка корабля Дайрэн-Шайя!
Королева бала с милостивой улыбкой приветствовала входивших, протягивая им руку для поцелуя. Пожалуй, хорошо, что отменили этот варварский обычай целования колена времен Маргариты, меня как священнослужителя это бы поставило в неудобное положение...
- Зигмунд Фрейд!
Да, занимательную публику маэстро Воланд вытащил из ада на свой бал... Поначалу я держался в тени коридора и пропускал вперед других гостей, просто чтобы раньше времени не привлекать внимания в полупустом зале... Но почему-то в груди нарастало странное волнение, которое я испытывая на экзаменах в семинарии, при рукоположении в сан инквизитора или на приемах у кардинала Ратцингера. «Всего лишь бал. Всего лишь зайти, представиться, поклониться королеве...»
- Брат Гжегож, инквизитор! – провозгласил кот при моем появлении в проёме. Как все же обманчива бывает внешность – подумал, я глядя на улыбку Лилит... Случайно или нет, королева выбрала для этой ночи одеяние тех же инфернальных цветов, что и расцветка зала – черная мантия была наборшена на кроваво-красное вечернее платье, подчеркивающе ее фигуру. Черные локоны спадали из-под бриллиантового венца, обрамляя опасно-прекрасное лицо создания, столь наглядно воплотившего тонкость и эфемерность грани между женщиной и дьяволом... Более всего приковывали взгляд темные глаза королевы – глаза, на дне которых шевелился первозданный хаос. Эти глаза, видевшие столько зла, горя, крови и слез, взирали беззаботно и почти весело, с благосклонной любезностью и вызовом одновременно. Я с интересом, насколько позволял этикет, рассматривал создание из покрытых мраком мифов седой древности... Королева вызывала подсознательную симпатию. У нее было то, чем не могли похвастаться не только многие из гостей Воланда, но и, увы, все большее число людей, считающих себя живыми. Лукавые искорки в угоках глаз, ее улыбка, так не похожая на голливудскую подделку, тепло ее пальцев подтверждали – у Лилит была душа.
- Ваше Величество по прежнему остается самой совершенной из творений Единого Творца, - признал я, отрывая губы от ее белоснежных пальцев, и буквально прикусил на кончике языка: «...несмотря на свой возраст». Незачем наживать могущественных врагов... раньше времени. Обворожительная улыбка расплылась еще шире.
- Королева в восхищении! – ритуально промурлыкал котяра.
Самого хозяина видно не было. Не к добру. Души великих грешников и мелкая нечисть тусовались по периметру декорированного черн0-красными портъерами зала. Покойный доктор Фрейд тщетно пытался вправить вконец вылетевшие мозги духу переводчика Володарскрго. «- Всюду киборги! Они заполоняют планету!» - гнусаво твердил несчастный призрак, пересмотревшийся недушеполезного кинопроката. Гренуй затравлено поглядывал из угла, не ожидая от окружающих ничего хорошего. И правильно. Надоедливая зеленая тварь летала вокруг, оставляла в самых неожиданных местах пятна отвратительной слизи и не хотела покупать индульгенции. Первым не выдержал Хобер Мэллоу.
- Фамилия?! – грозным голосом вопросил профессор. Тварь, вспомнив тяжкие годы студенчества, жалобно пискнула что-то невразумительное и мгновенно ретировалась сквозь стену.
Отсветы свечей, колеблемых залетающим в открытые окна ветерком, играли на стенах зала, лицах присутствующих. Чарующая музыка лилась из ниоткуда, кружа в танце пары живых и мертвых, среди которых темной звездой блистала королева бала...

--6—
«До Евы была Лилит». Скупая строчка в древнееврейских манускриптах книги Бытия, – вот и все что осталось от нее в Писании.
... – Любовь награждает победителей, героев, тех, кто готов пойти на все ради нее. Разве Елена Троянская не была достойна того, чтобы ради нее рисковать всем?
- Не вы ли заварили ту кашу под именем Афродиты, ваше величество? – как можно вежливее спросил я.
Королева, кажется, даже смутилась на полмгновения. Но тут же обезоруживающе улыбнулась.
- Может быть... Это было так давно... я всего не помню...
- Любовь... красивое слово, которым как фиговым листом люди прикрывают свои грехи. Сколько зла и преступлений делается во имя любви? В мире людей любовью торгуют, как товаром, любовью занимаются, как ремеслом...
Королева лишь повела бровью.
- ведь вы могли бы это изменить, став на светлую сторону.
- я над сторонами. Любовь выше тьмы и света. Любовь превыше всего в этом мире.
- Тогда что же вы делаете здесь, на балу у князя тьмы?
- Воланд пригласил меня быть королевой бала. Поскольку ни одна из Маграгит не смогла сравниться со мной.
Нет, она не изменилась – неожиданно понимаю я, глядя в эти обманчиво-молодые, дерзкие глаза. Она, когда-то добровольно убежавшая из райского сада, не желая подчияться мужчине, все эти тысячи лет пытающаяся совместить несовместимое – любовь и свободу. Впрочем, вспоминая недавние слова нашего хозяина, если Всевышний кого-то сотворил...
- Думаю, Он раскаялся в том что сотворил меня такой.
- Он раскаялся в том что отворил Соддом и Гоморру. Это было заметно. – напомнил я. – В вас он вложил очень много. С этими талантами и способностями, вы смогли бы сделать очень многое для Него и для человечества.
- Мне не нужен Творец. У меня есть все, что мне нужно.
А ведь она сотворена вместе с Адамом, напоминаю я себе. И эти тысячи лет не были для нее лекгикми... Счастлива ли ты, Лилит Перворожденная – не решаюсь спросить вслух. У тебя есть все – но есть ли у тебя то, чего ты не обрела ни у Адама, ни у Сатаны ...ни у Бога? Легко ли дается тебе этот звонкий смех и светские беседы, легкомысленный взгляд и головокружительный танец?

Танец Жана-Батиста Гренуя и королевы Лилит
О, скольких мужчин, живых и метрвых в ту ночь лишал разума пьянящий танец королевы! Она отдавалась танцу вся, как святой отдается молитве, любовник – предмету мечты, парус – ветру, бумажный лист – пламени... Я видел, как расправилсь плечи и зажглись глаза затравленного убийцы Гренуя, когда ему протянула руку королева, как после танца падали без чувств к ее ногам художник Джек Файр и чопорный профессор Мэллоу. Падала в обьятиях своих кавалеров сама королева, не в силах выдерживать собстенный безумный, околдовывающий танец – падала, и вставая снова пускалась танцевать. Когда больше не оставалось кавалеров, могущих составить ей пару, она продолжала танцевать в одиночестве, в пламени канделябров на стенах и бликах почти полной луны, светящей в раскрытые настежь окна она двигалась даже не танцуя – преливаясь как вода в ручье, то мерцая как свет глядящей в широкие окна луны, то вспыхивая, как пламя костра под ветром. Не пригласить ли? Нет уж, хорош будет священнослужитель, делающий знаки внимания королеве бала нечисти... Да и одеяние инквизитора – не смамое удобное для танцевального паркета. Конечно, если Лилит пригласит меня сама, тут уж обязывает этикет... да мысли мои она что ли читает, эта чертовка – успеваю подумать я, когда королева с неизменной загадочной улыбкой подходит ко мне.
- может, потанцуете, раз уж пришли на бал?
- Этому в семинариях не учат... разве что если желаете научить старого инквизитора новым фокусам... – для очистки совести ворчу я, уже беря нежную ладонь королевы в свою руку.
Продолжение следует